Ангел-истребитель - Страница 71

В передней части ангара имелось сразу два входа: большие створки ворот по центру и рядом с ними — дверь обычного размера. Глубоко вздохнув, Никки осторожно двинулась к меньшей из двух, изо всех сил стараясь, чтобы Гравий не хрустел под подошвами.

Дверь оказалась незапертой.

Она толкнула ее, и та открылась.

Внутри коробки обнаружился пластиковый пакет, заклеенный полоской скотча. Гурман внимательно осмотрел его сверху, вслед за чем, не обнаружив подозрительных проволочек, вскрыл коробку с двух боковых сторон.

В пакете оказалась человеческая голова. Гурман осмотрел ее, не прикасаясь. Заглянул в остекленевшие глаза навыкате.

— Привет тебе, Следователь, — поздоровался Гурман.

Убедившись, что к внутренней стороне пакета ничего не прикреплено, он открыл его. Голова оставалась свежей, издавала разве что легкий запах меди. Он достал ее из пакета за волосы и выложил на расстеленный на столе полиэтилен. Подняв металлоискатель, он поводил им вокруг остатков коробки и самой головы; как он и подозревал, металлический предмет скрывался в голове.

Гурман заглянул голове в рот — ничего необычного. Но, перевернув ее и посветив фонариком-авторучкой в обрубок шеи, он обнаружил разрез в верхнем нёбе.

Сунув туда палец, Гурман натолкнулся не на мягкое сопротивление мозговой ткани, а на что-то твердое и угловатое.

Вытащив руку, он ненадолго задумался.

Внезапно к нему пришло превосходное решение. Широко улыбаясь своей смекалке, он поднял голову Следователя и направился в кухню.

— Чтоб меня трахнули сапожной щеткой, — едва слышно чертыхнулась Никки.

Внутренняя обстановка ангара напомнила ей один из тех придорожных зоосадов, где за пять долларов любому проезжему покажут клетку, доверху набитую сонными змеями, и престарелого, беззубого аллигатора. Под одной из стен ангара Никки увидела большой аквариум — на пять сотен галлонов, не меньше — с десятками осьминогов в нем. Дно аквариума устилали пустые банки и крышки от них. Никки всегда считала осьминогов серыми, слегка розоватыми тварями, но эти экземпляры пестрели разноцветными лентами: от глубокой синевы до яркой зелени с оранжевой искрой. Многие присосались к стеклу присосками, другие же пульсировали, качая через себя воду, — освобожденные от телесных оков легкие, тянущие за собою веревки кишок.

Из-за металлической сетки на Никки уставилось чье-то лицо. На какой-то тошнотворный миг ей почудилось, что в клетке сидит одетый в черное, обезображенный ребенок; затем ее сознание сделало поправку, и Никки разглядела шимпанзе. Обезьяна взирала на нее печальными карими глазами, сморщенные пальцы вцепились в ячейки сети.

И конечно, там стоял слон.

Он блаженно запихивал сено в рот, даже не взглянув на остолбеневшую Никки. Никакого намека на загон — только привязанный к одной из задних конечностей тонкий шнур, который на первый взгляд едва был способен удержать на месте псину приличных размеров.

Чтобы рассмотреть все это, в распоряжении Никки были считанные секунды; когда они истекли, два пуделя в большом загоне по соседству с шимпанзе принялись лаять.

Гурман включил лампы под потолком.

— Ты только взгляни, что мне прислали! — радостно предложил он, тряся отрубленную голову за волосы.

Джек моргал, пытаясь сфокусировать зрение.

— Нет уж, благодарю, — выдавил он. — Я уже позавтракал.

— О, но я вовсе тебя не угощаю. Ты будешь сю-шеф, поможешь приготовить нужные ингредиенты. — Гурман расположил голову в промежности Джека, и мертвые глаза, казалось, с неодобрением уставились на распростертое на столе тело.

Покопавшись в шкафчике, Гурман достал оттуда старый револьвер.

— Настоящий шестизарядник, — похвастал он, поднимая так, чтобы Джеку было видно. — Старье, но работает как часы. — Другой рукой он снял со стойки длинный, тонкий нож для нарезки филе.

Револьвер он приставил к виску Джека и лишь затем перерезал путы на его запястьях.

Попятившись, Гурман вернул нож на место, не сводя дула револьвера с распростертого на столе узника. Нельзя сказать, чтобы Джек был готов прыгнуть на своего похитителя: руки отказывались ему подчиняться.

— Садись, — сказал Гурман.

— Не могу, — ответил Джек. — Ты отбил мне руки, помнишь?

Похититель потянулся вперед, ухватил Джека за волосы и усадил силой. Джек попытался удержаться в таком положении, но руки не выдержали веса; стоило Гурману отпустить его скальп, как он рухнул обратно; завопив от боли, пронзившей его от запястий до плеч.

Гурман предпринял вторую попытку, одновременно дернув Джека на себя — так, что его зад проехал вперед, а ноги согнулись в коленях. Нагнувшись, Джек сумел удержать равновесие, но голова, скатившись, приземлилась между его широко разведенных ног. Она без выражения глядела на него, словно говоря: «Эге, да ты ведь тот самый парень, что отрубил меня!» Руки Джека повисли по бокам туловища — никчемные, ни на что не годные колбасы, фаршированные стонущими от боли мышцами.

— Так, — сказал Гурман, вновь отступая на шаг. — Мне кажется, в этом чудесном ларце спрятано сокровище. Давай-ка, достань его.

— Как скажешь, — покорно сказал Джек. Он не видел ни малейшего смысла сопротивляться.

Движения рук требовали болезненных усилий, но пальцы работали без проблем. Джеку удалось перекатить голову затылком кверху, чтобы та перестала на него пялиться.

— Крышечка откручивается сама или мне понадобится открывалка? — спросил он.

— Запусти руку в шею. Там, над глоткой, есть разрез. Покопайся в нем.